Из «Жития» протопопа Аввакума (страница 3)

«Бог отверз грешъные мое уста и посрамил их Христос!»

Еще вам побеседую о своей волоките. Как привезли меня из монастыря Пафнутьева к Москве, и поставили на подворье, и, волоча многажды в Чюдов, поставили перед вселенских патриархов, и наши все тут же, что лисы, сидели, - от Писания с патриархами говорил много. Бог отверз грешъные мое уста и посрамил их Христос! Последнее слово ко мне рекли: «Что-де ты упрям? Вся-де наша Палестина - и серби, и алъбанасы, и волохи¹, и римляне, и ляхи, - все-де тремя перъсты крестятся, один-де ты стоит во своем упоръстве и крестисся пятью пръсты! Так-де не подобает!» И я им о Христе отвещал еще: «Вселенъстии учителие! Рим давно упал и лежит невсклонно, и ляхи с ним же погибли, до конца враги быша християном. А и у вас православие пестро стало от насилия туръскаго Магмета, - да и дивить на вас нелзя: немощни есте стали. И впредь приезжайте к нам учитца: у нас, Божиею благодатию, самодеръжство. До Никона отступника в нашей Росии у благочестивых князей и царей все было православие чисто и непорочно, и церковь немятежна. Никон — волък со дьяволом предали трема перъсты креститца, а первые наши пастыри, яко же сами пятью перъсты крестились, такоже пятью персты и благословляли по преданию святых отец наших. <...> И патриаръси за- думалися; а наши, что волъчонки, вскоча, завыли и блевать стали на отцов своих, говоря: «Глупы-де были и не смыслили наши русские святые, не учоны-де люди были, - чему им верить? Оне-де грамоте не умели!» О, Боже святый! Како претерпе святых своих толикая досаждения? Мне, бедному, горъко, а делать нечева стало. Побранил их, побранил их, колко мог, и последнее слово рекл: «Чист есмь аз, и прах прилепший от ног своих отрясаю пред вами, по писанному: лутче един творяй волю Божию, нежели тмы беззаконных!» Так на меня и пущи закричали: «Возми, возми его! Всех нас обезчестил!» Да толкать и бить меня стали; и патриархи сами на меня бросились. Человек их с сорок, чаю, было, - велико антихристово войско собралося! Ухватил меня Иван У аров² да потащил, и я закричал: «Постой, - не бейте!» Так оне все отскочили. И я толъмачю-архимариту³ говорить стал: «Говори патриархам, - апостол Павел пишет: - таков нам подобаше архиерей, преподобен, незлоблив, — и прочая; а вы, убивше человека, как литоргисать⁴ станете?» Так оне сели. И я отшел ко дверям, да набок повалилъся: «Посидите вы, а я полежу», - говорю им. Так оне смеются: «Дурак-де протопоп-от! И патриархов не почитает!» И я говорю: «Мы уроди⁵ Христа ради1 Вы славни, мы же безчест- ни! Вы силни, мы же немощни!» Потом паки ко мне пришли власти и про аллилуя стали говорить со мною. <...>

Да и повели меня на чеп.

¹ Албанасы, волохи - албанцы, румыны.
² Иван Уваров - дьяк, доверенный человек и друг Никона.
³ Имеется в виду переводчик у греческих патриархов, которые прибыли на московский собор, - архимандрит афонского Иверского монастыря Дионисий.
⁴ совершать литургию
⁵ глупцы

«Увы, бедные никонияня!»

Потом полуголову царь прислал со стрелками, и повезли меня на Воробьевы горы; тут же - священника Лазоря и инока Епифания старца; острижены и обруганы, что мужички деревенские, миленкие! Умному человеку поглядеть, да лише заплакать, на них глядя. Да пускай их терпят! Что о них тужить? Христос и путче их был, да тож ему, свету нашему, было от прадедов их, а на нынешних и дивить нечева: с обрасца делают! Потужить надобно о них, о бедных. Увы, бедные никонияня! Погибаете от своего злаго и непокориваго нрава.

«...со отступниками не соединюся!»

Таже опять ввезли в Москву нас на Никольское подворье и взяли у нас о правоверии еще скаски. Потом ко мне комнатные люди многажды присыланы были, Артемон и Дементей⁶ и говорили мне царевым глаголом: «Протопоп, ведаю-де я твое чистое и непорочное и богоподражательное житие, прошу-де твоего благословения и с царицею и с чады, - помолися о нас!» Кланяючись, посланник говорит. И я по нем всегда плачю; жаль мне силно ево. И паки он же: «Пожалуй-де послушай меня, - соединись со все- ленъскими-теми хотя неболшим чем!» И я говорю: «Аще и умрети ми Бог изволит, со отступниками не соединюся! Ты, реку, мой царь, а им до тебя какое дело? Своево, реку, царя потеряли, да и тебя проглотить сюды приволоклися! Я, реку, не сведу рук с высоты небесныя, дондеже Бог тебя отдаст мне». И много тех присылок было. Кое о чем говорено. Последнее слово рек: «Где-де ты ни будеш, не забывай нас в молитвах своих!» Я и ныне, грешной, елико могу, о нем Бога молю.

⁶ Артемон и Дементий - А. С. Матвеев (1625- 1682), государственный деятель; Д. М. Башмаков (1618- 1705), секретарь царя.

<<< Страница 2 Страница 4 >>>