Двенадцать месяцев (страница 8)

Дочка. А что же — мне вместо тебя в лес идти?

Падчерица (опустив голову). Да ведь не мне золото нужно.

Старуха. Понятно, тебе ничего не нужно. У тебя всё есть, а чего нет, то у мачехи да у сестры найдётся!

Дочка. Она у нас богатая, от целой корзины золота отказывается! Ну, пойдёшь или не пойдёшь? Отвечай прямо — не пойдёшь? Где моя шубейка? (Со слезами в голосе.) Пусть она здесь у печки греется, пироги ест, а я до полуночи по лесу ходить буду, в сугробах вязнуть... (Срывает с крючка шубку и бежит к дверям.)

Старуха (хватает её за полу). Ты куда? Кто тебе позволил? Садись на место, глупая! (Падчерице.) А ты — платок на голову, корзину в руки и ступай. Да смотри у меня: если узнаю, что ты у соседей где- нибудь просидела, в дом не пущу — замерзай на дворе!

Дочка. Иди и без подснежников не возвращайся!

Падчерица закутывается в платок, берёт корзинку и уходит.

Молчание.

Старуха (оглянувшись на дверь). И дверь-то за собой как следует не прихлопнула. Дует как! Прикрой дверь хорошенько, доченька, и собирай на стол. Ужинать пора.

Лес. На землю падают крупные хлопья снега. Густые сумерки. Падчерица пробирается через глубокие сугробы. Кутается в рваный платок. Дует на замёрзшие руки. В лесу всё больше и больше темнеет. С верхушки дерева шумно падает ком снега.

Падчерица (вздрагивает). Ох, кто там? (Оглядывается.) Снеговая шапка упала, а мне уж почудилось, будто на меня кто с дерева прыгнул... А кому быть здесь в такую пору? Звери и те по своим норам попрятались. Одна я в лесу... (Пробирается дальше. Спотыкается, запутывается в буреломе, останавливается.) Не пойду дальше. Тут и останусь. Всё равно, где замерзать. (Садится на поваленное дерево.) Темно-то как! Рук своих не разглядишь. И не знаю, куда я зашла. Ни вперёд, ни назад дороги не найти. Вот и пришла моя смерть. Мало я хорошего в жизни видела, а всё-таки страшно помирать... Разве закричать, на помощь позвать? Может, услышит кто — лесник, или дровосек запоздалый, или охотник какой? Ау! Помогите! Ау! Нет, никто не отзывается. Что же мне делать? Так и сидеть здесь, покуда конец не придёт? А ну как волки набегут? Ведь они издали человека чуют. Вон там хрустнуло что-то, будто крадётся кто. Ой, боюсь! (Подходит к дереву, смотрит на толстые, узловатые, покрытые снегом ветви.) Взобраться, что ли? Там они меня не достанут. (Взбирается на одну из ветвей и усаживается в развилине. Начинает дремать.)

На дереве появляется Белка и сбрасывает на Падчерицу шишку.

Белка. Не спи — замёрзнешь!

Падчерица. Что такое? Кто это сказал? Кто здесь, кто? Нет, видно, послышалось мне. Просто шишка с дерева упала и разбудила меня. А мне что-то хорошее приснилось, и теплее даже стало. Что же это мне приснилось? Не вспомнишь сразу. Ах, вон оно что! Будто мать моя по дому с лампой идёт и огонёк прямо мне в глаза светит. (Поднимает голову, стряхивает рукой снег с ресниц.) А ведь и правда что-то светится — вон там, далеко... А вдруг это волчьи глаза? Да нет, волчьи глаза зелёные, а это золотой огонёк. Так и дрожит, так и мерцает, будто звёздочка в ветвях запуталась... Побегу! (Соскакивает с ветки.) Всё ещё светится. Может, тут и в самом деле избушка лесника недалеко или дровосеки огонь развёли. Идти надо. Надо идти. Ох, ноги не идут, окоченели совсем! (Идёт с трудом, проваливаясь в сугробы, перебираясь через бурелом и поваленные стволы.) Только бы огонёк не погас!.. Нет, он не гаснет, он всё ярче горит. И дымком тёплым как будто запахло. Неужто костёр? Так и есть. Чудится мне или нет, а слышу я, как хворост на огне потрескивает. (Идёт дальше, раздвигая и приподнимая лапы густых высоких елей.)

<<< Страница 7 Страница 9 >>>