Пимен
Младая кровь играет;
Смиряй себя молитвой и постом5,
5 Пост — по церковному обычаю, предписанию, отказ от мясной и мо лочной пищи.
И сны твои видений легких будут
Исполнены. Доныне — если я.
Невольною дремотой обессилен.
Не сотворю молитвы долгой к ночи —
Мой старый сон не тих и не безгрешен,
Мне чудятся то шумные пиры.
То ратный стан, то схватки боевые,
Безумные потехи юных лет!
Григорий
Как весело провел свою ты младость!
Ты воевал под башнями Казани,
Ты рать Литвы при Шуйском отражал.
Ты видел двор и роскошь Иоанна!
Счастлив! а я от отроческих лет
По келиям скитаюсь, бедный инок!
Зачем и мне не тешиться в боях,
Не пировать за царскою трапезой?
Успел бы я, как ты, на старость лет
От суеты, от мира отложиться,
Произнести монашества обет
И в тихую обитель затвориться.
Пимен
Не сетуй, брат, что рано грешный свет
Покинул ты, что мало искушений
Послал тебе Всевышний. Верь ты мне:
Нас издали пленяет слава, роскошь
И женская лукавая любовь.
Я долго жил и многим насладился;
Но с той норы лишь ведаю блаженство,
Как в монастырь Господь меня привел.
Подумай, сын, ты о царях великих.
Кто выше их? Единый Бог. Кто смеет
Противу их? Никто. А что же? Часто
Златый венец тяжел им становился:
Они его меняли на клобук.
Царь Иоанн искал успокоенья
В подобии монашеских трудов.
Его дворец, любимцев гордых полный,
Монастыря вид новый принимал:
Кромешники в тафьях и власяницах6
6 Кроме́шники о тафья́х и власяни́цах — опричники (по старинным понятиям грешники, чьи души после смерти будут помещены в вд) в ермолках (тюбетейках) и грубой шерстяной одежде, носимой на голом теле.
Послушными являлись чернецами,
А грозный царь игуменом смиренным.
Я видел здесь вот в этой самой келье
(В ней жил тогда Кирилл многострадальный.
Муж праведный. Тогда уж и меня Сподобил
Бог уразуметь ничтожность
Мирских сует), здесь видел я царя.
Усталого от гневных дум и казней.
Задумчив, тих сидел меж нами Грозный.
Мы перед ним недвижимо стояли,
И тихо он беседу с нами вел.
н говорил игумену7 и братьи:
«Отцы мои, желанный день придет,
Предстану здесь алкающий8 спасенья.
Ты, Никодим, ты, Сергий, ты, Кирилл,
Вы все — обет9 примите мой духовный:
Прииду к вам, преступник окаянный,
И схиму10 здесь честную восприму,
К стопам гноим, снятый отец, ирипадши*.
8 Алка́ющий, алка́ть — сильно желать.
9 Обе́т — торжественное обещание, обязательство.
10 Схи́ма — монашеский чин, налагающий самые строгие правила.
Так говорил державный государь,
И сладко речь из уст его лилася,
И плакал он. А мы в слезах молились,
Да ниспошлет Господь любовь и мир
Его душе страдающей и бурной.
А сын его Феодор? На престоле
Он воздыхал о мирном житии
Молчальника. Он царские чертоги
Преобратил в молитвенную келью;
Там тяжкие, державные печали
Святой души его не возмущали.
Бог возлюбил смирение царя,
И Русь при нем во славе безмятежной
Утешилась — а в час его кончины
Свершилося неслыханное чудо;
К его одру, царю едину зримый.
Явился муж необычайно светел,
И начал с ним беседовать Феодор
И называть великим патриархом.
И все кругом объяты были страхом,
Уразумев небесное виденье,
Зане11 святый владыка пред царем
11 Зане́ — потому что, так как.
Во храмине тогда не находился.
Когда же он преставился, палаты
Исполнились святым благоуханьем.
И лик его как солнце просиял —
Уж не видать такого нам царя.
О страшное, невиданное горе!
Прогневали мы Бога, согрешили:
Владыкою себе цареубийцу Мы нарекли.
