Ревизор. Действие 3. Явление VI. Гоголь

Анна Андреевна. Так вы и пишете? Как это должно быть приятно сочинителю! Вы, верно, и в журналы помещаете?

Хлестаков. Да, и в журналы помещаю. Моих, впрочем, много есть сочинений. «Женитьба Фигаро»⁸, «Роберт-Дьявол». «Норма»⁹. Уж и названий даже не помню. И все случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же в один вечер, кажется, все паписал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная в мыслях. Все это, что было под именем барона Врамбеуса¹⁰, «Фрегат Надежды»¹¹ и «Московский телеграф»¹²... все ото я написал.

⁸ «Жени́тьба Фигаро́» — комедия французского драматурга Бомарше.
⁹ «Но́рма» — опера итальянского композитора Беллини.
¹⁰ Баро́н Брамбе́ус — псевдоним русского журналиста О. И. Сенко́вского.
¹¹ «Фрега́т „Наде́жда"» — повесть Марли́нского (А. А. Бесту́жева).
¹² «Моско́вский телегра́ф» — журнал, издававшийся в 1825—1834 годах.

Анна Андреевна. Скажите, так это вы были Брамбеус?

Хлестаков. Как же, я им всем поправляю статьи. Мне Смирдин¹³ дает за это сорок тысяч.

¹³ Л. Ф. Смирди́н — известный петербургский книгопродавец и издатель.

Анна Андреевна. Так, верно, и «Юрий Милославский»¹⁴ ваше сочинение?

¹⁴ «Ю́рии Милосла́вский» — роман М. Н. Загоскина.

Хлестаков. Да, эго мое сочинение.

Анна Андреевна. Я сейчас догадалась.

Марьи Антоновна. Ах, маменька, там написано, что это господина Загоскина сочинение.

Анна Андреевна. Ну вот: я и знала, что даже здесь будешь спорить.

Хлестаков. Ах да, это правда, это точно Загоскина: а есть другой «Юрий Милославский», так тот уж мой,

Анна Андреевна. Ну, это, верно, я ваш читала. Как хорошо написано!

Хлестаков. Я, признаюсь, литературой существую. У меня дом первый в Петербурге. Так уж и известен: дом Ивана Александровича. (Обращаясь ко всем.) Сделайте милость, господа, если будете в Петербурге, прошу, прошу ко мне. Я ведь тоже балы даю.

Анна Андреевна. Я думаю, с каким там вкусом и великолепием даются балы!

Хлестаков. Просто не говорите. На столе, например, арбуз — в семьсот рублен арбуз. Суп в кастрюльке прямо на пароходе приехал из Парижа, откроют крышку пар, которому подобного нельзя отыскать в природе. Я всякий день на балах. Там у нас и вист¹⁵ свой составился: министр иностранных дел, французский послаипик, английский, немецкий посланник и я. И уж так уморишься, играя, что просто ни на что не похоже. Как взбежишь но лестнице к себе на четвертый этаж, скажешь только кухарке: «На, Маарушка, шинель...» Что ж я вру — я и позабыл, что живу в бельэтаже. У меня одна лестница стоит... А любопытно взглянуть ко мне в переднюю, когда я еще не проснулся. Графы и князья толкутся и жужжат там, как шмели, только и слышно: ж... ж... ж... Иной раз и министр...

¹⁵ Вист — карточная игра между четырьмя партнерами.

Городничий и прочие с робостью встают со своих стульев.

Мне даже на пакетах пишут: «Ваше превосходительство»¹⁶. Один раз я даже управлял департаментом. И странно: директор уехал — куда уехал, неизвестно. Ну, натурально. пошли толки: как, что, кому занять место? Многие из генералов находились охотники и брались, но подойдут, бывало, — нет, мудрено. Кажется, и легко на вид, а рассмотришь — просто черт возьми; после, видят, нечего делать, — ко мне. И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров! Каково положение? — я спрашиваю. «Иван Александрович, ступайте департаментом управлять!» Я, признаюсь, немного смутился, вышел в халате, хотел отказаться, но думаю: дойдет до государя; ну да и послужной список тоже... « Извольте, господа, я принимаю должность, я принимаю, говорю, так и быть, говорю, я принимаю, только уж у меня: ни, ни, ни! Уж у меня ухо востро! уж я...» И точно: бывало, как прохожу через департамент. — просто землетрясение, все дрожит и трясется, как лист.

¹⁶ Ва́ше превосходи́тельство — обращение в царской России к высшим чипам (III—IV классов — генерал-лейтенантам, генерал-майорам или тайным советникам и действительным статским советникам).

Городничий и прочие трясутся от страха. Хлестаков горячится сильнее.

О! я шутить не люблю; я им всем задал острастку. Меня сам государственный совет¹⁷ боится. Да что в самом деле? Я такой! я не посмотрю ни на кого... я говорю всем: «Я сам себя знаю, сам». Я везде, везде. Во дворец всякий день езжу. Меня завтра же произведут сейчас в фельдмарш... (Поскальзывается и чуть-чуть не шлепается на пол, но с почтеньем поддерживается чиновниками.)

¹⁷ Государственный совет — высший законосовещательный орган в Poccии XIX века.

Городничий (подходя и трясясь всем телом, силится выговорить). А ва-ва-ва... ва...

Хлестаков (быстрым отрывистым голосом). Что такое?

Городничий. А ва-ва-ва-ва... ва...

Хлестаков (таким же голосом). Не разберу ничего, всё вздор.

Городничий. Ва-ва-ва... шестно, превосходительство, не прикажете ли отдохнуть?., вот и комната, и все, что нужно.

Хлестаков. Вздор — отдохнуть. Извольте, я готов отдохнуть. Завтрак у вас. господа, хорош... я доволен, я доволен. (С декламацией.) Лабардан! лабардан! (Входит в боковую комнату, за ним городничий.)

<<< Страница 26 Страница 28 >>>