Переправа, переправа!
Берег левый, берег правый.
Снег шершавый, кромка льда...
Кому память, кому слава,
Кому темная вода, —
Ни приметы, ни следа.
Ночью, первым из колонны.
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым.
Как плоты, пошли понтоны,
Громыхнул один, другой
Басовым, железным тоном,
Точно крыша под ногой.
И плывут бойцы куда-то.
Притаив штыки в тени.
И совсем свои ребята
Сразу — будто не они,
Сразу будто пе похожи
На своих, на тех ребят:
Как-то все дружней и строже.
Как-то все тебе дороже
И родней, чем час назад...
Поглядеть — и впрямь — ребята!
Как, по правде, желторот,
Холостой ли он, женатый.
Этот стриженый народ.
Но уже идут ребята,
На войне живут бойцы,
Как когда-нибудь в двадцатом
Их товарищи — отцы.
Тем путем идут суровым,
Что и двести лет назад
Проходил с ружьем кремневым
Русский труженик-солдат.
Мимо их висков вихрастых,
Возле их мальчишьих глаз
Смерть в бою свистела часто
И минет ли в этот раз?
Налегли, гребут, потея.
Управляются с шестом.
А вода ревет правее —
Под подорванным мостом.
Вот уже на середине
Их относит и кружит...
А вода ревет в теснине.
Жухлый1 лед в куски крошит.
Меж погнутых балок фермы
Бьется в иене и в пыли...
1 Жу́хлый — потерявший яркость, свежесть.
А уж первый взвод, наверно.
Достает шестом земли.
Позади шумит протока2,
И кругом — чужая ночь.
И уже он так далеко.
Что ни крикнуть, ни помочь...
И чернеет там зубчатый.
За холодною чертой,
Неподступный, непочатый
Лес над черною водой.
Переправа, переправа!
Берег правый, как стена...
Этой ночи след кровавый
В море вынесла волна.
Было так: из тьмы глубокой,
Огненный взметнув клинок,
Луч прожектора протоку
Пересек наискосок.
И столбом поставил воду
Вдруг снаряд. Понтоны в ряд.
Густо было там народу —
Наших стриженых ребят...
И увиделось впервые,
Не забудется оно:
Люди теплые, живые
Шли на дно, на дно, на дно...
