|
|
|
|
|
Русские народные сказки
Царевна-лягушка (страница 3)А старшие братья явились во дворец со своими жёнами, разодетыми, разубранными. Стоят да над Иваном- царевичем посмеиваются: — Что ж ты, брат, без жены пришёл? Хоть бы в платочке её принёс, дал бы нам всем послушать, как она квакает! Вдруг поднялся стук да гром — весь дворец затрясся, зашатался. Все гости переполошились, испугались, повскакали со своих мест — не знают, что и делать. А Иван-царевич говорит: — Не бойтесь, гости дорогие! Это, видно, моя лягушонка в своей коробчонке едет! Подбежали все к окнам и видят: бегут скороходы, скачут конники, а вслед за ними едет золочёная карета, парой гнедых коней запряжена. Подъехала карета к крыльцу, и вышла из неё Василиса Премудрая — сама, как солнце ясное, светится. Все на неё дивятся, любуются, от удивления слово промолвить не могут. Взяла Василиса Премудрая Ивана-царевича за руки и повела за столы дубовые, за скатерти узорчатые. Стали гости есть, пить, веселиться. Василиса Премудрая из кубка пьёт — и не допивает, остатки себе за левый рукав выливает. Покушала лебедя жареного — косточки за правый рукав бросила. Жёны старших царевичей увидели это — и туда же: чего не допьют — в рукав льют, чего не доедят — в другой кладут. А к чему, зачем — того и сами не знают.
Как встали гости из-за стола, заиграла музыка, начались танцы. Пошла Василиса Премудрая танцевать с Иваном-царевичем. Махнула левым рукавом — стало озеро, махнула правым — поплыли по озеру белые лебеди. Царь и все гости диву дались. А как перестала она танцевать, всё исчезло: и озеро, и лебеди. Пошли танцевать жёны старших царевичей. Как махнули своими левыми рукавами — только всех гостей забрызгали, как махнули правыми — костями- огрызками осыпали, самому царю чуть глаз не выбили. Рассердился царь и приказал их выгнать вон из горницы. Когда пир был на исходе, Иван-царевич улучил минутку и побежал домой. Разыскал лягушечью кожу и спалил её на огне. Приехала Василиса Премудрая домой, хватилась — нет лягушечьей кожи! Бросилась она искать её. Искала, искала, не нашла и говорит Ивану- царевичу: — Ах, Иван-царевич, что же ты наделал?! Зачем спалил мою лягушечью кожу! Если бы ты ещё три дня подождал, я бы вечно твоею была. А теперь прощай, ищи меня за тридевять земель, за тридевять морей, в тридесятом царстве, в подсолнечном государстве, у Кощея Бессмертного. Как три пары железных сапог износишь, как три железных хлеба изгрызёшь — только тогда разыщешь меня. Сказала, обернулась белой лебедью и улетела в окно. Загоревал Иван-царевич неутешно. Снарядился, взял лук да стрелы, надел железные сапоги, положил в заплечный мешок три железных хлеба и пошёл искать жену свою, Василису Премудрую. Долго ли шёл, коротко ли, близко ли, далёко ли — скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается, — две пары железных сапог износил, два железных хлеба изгрыз. Повстречал он как-то раз старого старичка. — Здравствуй, дедушка! — говорит Иван-царевич. — Здравствуй, добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь? Рассказал Иван-царевич старичку своё горе. — Эх, Иван-царевич, — говорит старичок, — зачем же ты лягушечью кожу спалил? Не ты её надел, не тебе её и снимать было! Василиса Премудрая хитрей-мудрей отца своего, Кощея Бессмертного, уродилась, он за то разгневался на неё и приказал ей три года квакушею быть. Ну, да делать нечего, словами беды не поправишь. Вот тебе клубочек: куда он покатится, туда и ты иди. Иван-царевич поблагодарил старичка и пошёл за клубочком. Катится клубочек по высоким горам, катится по тёмным лесам, катится по зелёным лугам, катится по топким болотам, катится по глухим местам, а Иван-царевич всё идёт да идёт за ним — не остановится на отдых ни на часок.
Шёл-шёл, третью пару железных сапог истер, третий железный хлеб изгрыз и пришёл в дремучий бор. Попадается ему навстречу медведь. «Дай убью медведя, — думает Иван-царевич. — Ведь у меня никакой еды больше нет». Прицелился он, а медведь вдруг и говорит ему человеческим голосом: — Не убивай меня, Иван-царевич! Когда-нибудь пригожусь тебе. Не тронул Иван-царевич медведя, пожалел, пошёл дальше.
|
|
|