Стихотворение «Нет, не тебя так пылко я люблю...» (окончание)

В этом стихотворении живого любовного чувства нет. Точнее, оно отнесено к себе и к умершей возлюбленной, т. е. сосредоточено не на настоящем, а на прошлом и замкнуто в границах личного мира, личного сознания. Лирический герой признается в нелюбви, в равнодушии к собеседнице. Это значит, что из жизненных бурь он вынес трагическую неспособность любить, что он омертвел душой. Все осталось в прошлом, на всем лежит печать смерти. Ему не нужна ни любовь женщины, ни «блистанье» ее «красы». Даже его слова «пылко я люблю», которые, казалось бы, опровергают опустошение души, направлены на себя: перед собой он видит свое «прошлое страданье» и свою «молодость погибшую». Собеседница интересна поэту не своими достоинствами и чувствами, как это обычно бывает у возлюбленных (он увлечен ею, она — им), а воспоминанием о своих прошлых страданиях и мучениях. Она стимул для сожалений о прошедшей жизни, средство для воскрешения давно забытых чувств. При этом «любовь», что тоже парадоксально, касается «страданий» («Люблю в тебе я прошлое страданье...»). Иначе говоря, я люблю не тебя, а свое страдание. На этом заканчивается первое четверостишие.

Второе раскрывает суть страдания и вводит тему «внутреннего диалога» лирического героя с самим собой, противоположную первому четверостишию, в котором разговор с собеседницей носил внешний характер. Этот «внутренний диалог» скрыт от собеседницы, не допущенной в святилище души героя:

Таинственным я занят разговором,
Но не с тобой я сердцем говорю.

Смысл и содержание «внутреннего разговора» передает третья строфа, где появляется настоящая возлюбленная — «подруга юных дней». Так возникает третий диалог («Я говорю с подругой юных дней...»). Оказывается, герой не эгоист, целиком погруженный в себя и занятый только собой. Он по-прежнему влюблен, и его любовь настолько велика, что он не забыл своей подруги даже после ее кончины. В облике нелюбимой женщины он хочет увидеть лик своей возлюбленной:

В твоих чертах ищу черты другие,
В устах живых уста давно немые,
В глазах огонь угаснувших очей.

Однако ни прошлое, ни настоящее уже невозвратимо, а надежд на будущее нет. Удел героя — трагическое одиночество и опустошенная страданиями душа, не способная ответить на чувство не только потому, что помнит о юношеской страсти и хранит ей верность, но и вследствие благоприобретенной холодности. Иссушенная страданиями, жизнь в лирическом герое замерла и словно остановилась. Встреча с новой женщиной уже не может всколыхнуть живых чувств, а лишь напоминает об угасших.

Лермонтов обозначил три четверостишия стихотворения цифрами. Это не случайно: поэтическая мысль прошла три стадии (отказ от любви, погружение в себя, воспоминание о прежнем чувстве, уже угасшем). В центре стихотворения — переживания лирического героя, обращенные в первом четверостишии к нелюбимой женщине, в последнем — к прежней возлюбленной. Композиция стихотворения призвана последовательно отвергнуть любовь — в первом случае несостоявшуюся, во втором уже невозможную. Так утверждается идея трагической судьбы лирического «я» на всех перепутьях и во всех сферах его жизни.

<<< К началу