Говорит им, седя, добрый молодец:
«Государи вы, люди добрыя!
Скажу я вам про свою нужду великую,
про свое ослушание родительское,
и про питье кабацкое,
про чашу медвяную,
про лестное питие пьяное.
Яз как принялся за питие за пьяное,
ослушался яз отца своего и матери, -
благословение мне от них миновалося;
Господь Бог на меня разгневался
и на мою бедность вели великия
многая скорби неисцелныя
и печали неутешныя,
скудость и недостатки, и нищета последняя.
Укротила скудость мой речистый язык,
изъсушила печаль мое лице и белое тело.
Ради того мое сердце невесело,
а белое лице унынливо,
и ясныя очи замутилися;
все имение22 и взоры23 у мене изменилися,
отечество24 мое потерялося,
храбрость молодецкая от мене миновалася.
22 имущество
23 вид, облик
24 достоинство
Государи вы, люди добрыя!
Скажите и научите,
как мне жить на чюжей стороне,
в чюжих людех, и как залести мне милых другов?»
Говорят молотцу люди добрыя:
«Доброй еси ты и разумный молодец!
Не буди ты спесив на чюжей стороне,
покорися ты другу и недругу,
поклонися стару и молоду,
а чюжих ты дел не объявливай,
а что слышишь или видишь, не сказывай,
не лети ты межь други и недруги,
не имей ты упатки вилавыя25,
не вейся змиею лукавою,
смирение ко всем имей и ты с кротостию,
держися истинны с правдою,
то тебе будет честь и хваля великая.
Первое тебе люди отведают26
и учнут тя чтить и жаловать
за твою правду великую,
за твое смирение и за вежество,
и будут у тебя милые други,
названыя братья надежный».
О оттуду пошел, пошел молодец на чюжу сторону,
и учал он жити умеючи.
От великаго разума
наживал он живота27 болшы старова,
присмотрил невесту себе по обычаю -
захотелося молотцу женитися.
Средил молодец честен пир
отчеством и вежеством,
любовным своим гостем и другом бил челом.
И по грехом молотцу
и по Божию попущению,
а по действу дияволю, -
пред любовными своими гостми
и други и назваными браты похвалился.
А всегда гнило слово похвалное,
похвала живет человеку пагуба
«Наживал-де я, молодец,
живота болши старова!»
Подслушало Горе-Злочастие
хвастанье молодецкое,
само говорит таково слово:
«Не хвались ты, молодец, своим счастием,
не хвастай своим богатеством!
Бывали люди у меня, Горя,
и мудрея тебя и досужае28,
и я их, Горе, перемудрило,
учинися им злочастие великое,
до смерти со мною боролися,
во злом злочастии позорилися,
не могли у меня, Горя, уехати,
и сами они во гроб вселились,
от мене накрепко они землею накрылись,
босоты и наготы они избыли,
и я от них, Горе, миновалось
а злочастие на их въ могиле осталось.
Еще возграяло я, Горе,
к иным привязалось,
а мне, Горю и Злочастию, не впусте же жить -
хочю я, Горе, в людях жить
и батагом меня не выгонить.
А гнездо мое и вотчина во бражниках!»
Говорит серо Горе-горинское:
«Как бы мне молотцу появится?»
И но зло то Горе излукавилось,
во сне молодцу привидялось:
«Откажи ты, молодец, невесте своей любимой -
быть тебе от невесты истравлену,
еще быть тебе от тое жены удавлену,
из злата и серебра бысть убитому!
Ты пойди, молодец, на царев кабак,
не жали ты, пропивай свои животы,
а скинь ты платье гостиное29,
надежи30 ты на себя гунку кабацкую,
кабаком то Горе избудетца,
да то злое Злочастие останетца31
за нагим-то Горе не погонитца,
да никто к нагому не привяжетца,
а нагому-босому шумить розбой».
Тому сну молодец не поверовал,
Ино зло то Горе излукавилось,
Горе архангелом Гавриилом молотцу
по-прежнему явилося,
еще вновь Злочастие привязалося:
«Али тебе, молодец, неведома
нагота и босота безмерная,
легота-беэпроторица великая?
На себя что купить, то проторится,
а ты, удал молодец, и так живешь.
Да не бьют, не мучат нагих-босых
и из раю нагих-босых не выгонят,
а с тово свету сюды не вытепут32,
да никто к нему не привяжется,
а нагому-босому шумить розбой!»
Тому сну молодец он поверовал,
сошел он пропивать свои животы,
а скинул он платье гостиное,
надевал он гунку кабацкую,
покрывал он свое тело белое.
