Основные темы в лирике Лермонтова

В лирике Лермонтова отдельное место занимают две темы (не путать с мотивами!):

1. Тема родины
2. Тема поэта и поэзии

Тема родины обрисована в лирике Лермонтова с трех сторон:

а) Неприятие самодержавно-крепостнической России:

В аллегорической форме в стихотворении «Жалобы турка» (1829):

Там рано жизнь тяжка бывает для людей,
Там за утехами несется укоризна,
Там стонет человек от рабства и цепей!
Друг! Этот край... моя отчизна!

Стихотворение «Прощай, немытая Россия» (см. выше).

б) Прославление героического прошлого России:

Стихотворение «Бородино» (1837). Рассказ доверен старому солдату, который говорит народным языком с характерными просторечными оборотами («постой-ка», «мусью», «бусурманы» и проч.), — отражение народного взгляда на войну. Впрочем, следы романтической стилистики («И вот на поле грозной сечи ночная пала тень», «Звучал булат») естественно включены в повествование — они подчеркивают либо напряженность битвы, либо значительность происходящих событий. Благодаря тому, что авторский голос непосредственно не выявляется, а лишь проступает через голос повествователя, Лермонтов добивается единства рассказчика со всей солдатской массой — солдат получает право говорить от имени народа.

Да, были люди в наше время,
Не то, что нынешнее племя:
Богатыри — не вы!
Плохая им досталась доля:
Не многие вернулись с поля...
Не будь на то господня воля,
Не отдали б Москвы.

В «Бородино» отражен контраст между «цивилизацией» и «природой». Русские встречают французов в открытом бою, противопоставляют им не умственные ухищрения, а силу, ловкость, умение:

Что тут хитрить, пожалуй к бою;
Уж мы пойдем ломить стеною,
Уж постоим мы головою
За родину свою!

Характерно прославление рукопашного боя:

Изведал враг в тот день немало,
Что значит русский бой удалый,
Наш рукопашный бой!..

Не богатство, не мундир, не принадлежность к разным социальным группам определяют отношения между людьми, а личные достоинства:

Полковник наш рожден был хватом:
Слуга царю, отец солдатам...

Лермонтов взял кризисную для народа ситуацию. Художественный ее смысл определяется тем, что перед лицом смерти отступают сиюминутные проблемы и противоречия:

И молвил он, сверкнув очами:
«Ребята! не Москва ль за нами?
Умремте ж под Москвой,
Как наши братья умирали!»
И умереть мы обещали,
И клятву верности сдержали
Мы в бородинский бой.

Белинский о «Бородино»: «Вся основная идея стихотворения выражена во втором куплете, которым начинается ответ старого солдата, состоящий из тринадцати куплетов. Эта мысль — жалоба на настоящее поколение, дремлющее в бездействии, зависть к великому прошедшему, столь полному славы и великих дел ».

В аллегорической форме тема героического прошлого отражена в стихотворении «Два великана» (1832) (события войны 1812 г.):

В шапке золота литого
Старый русский великан
Поджидал к себе другого
Из далеких, чуждых стран.
За морями, за горами
Уж гремел о нем рассказ,
И помериться главами
Захотелось им хоть раз...

в) Воспевание красоты русской природы и интерес к жизни простого народа.

Стихотворение «Родина» (1841). Здесь Лермонтов развивает идеи, высказанные в стихотворении «Бородино»:

Люблю отчизну я, но странною любовью!
Не победит ее рассудок мой.
Ни слава, купленная кровью,
Ни полный гордого доверия покой,
Ни темной старины заветные преданья
Не шевелят во мне отрадного мечтанья.

Поэт не отрицает прошедшего, но все же событийная сторона русской истории оставляет его равнодушным. Он любит не сохранившиеся обычаи предков, а чистоту и непосредственность, внутреннюю цельность национального характера, мир, далекий от цивилизации и близкий простой патриархальной жизни, к которой ближе всего стоит крестьянская, деревенская Россия. Эта идея оказала огромное влияние на развитие всей русской литературы последующего времени.

Но я люблю — за что не знаю сам —
Ее степей холодное молчанье,
Ее лесов безбрежных колыханье,
Разливы рек ее, подобные морям...
Проселочным путем люблю скакать в телеге,
И, взором медленным пронзая ночи тень,
Встречать по сторонам, вздыхая о ночлеге,
Дрожащие огни печальных деревень;
Люблю дымок спаленной жнивы,
В степи ночующий обоз,
И на холме средь желтой нивы
Чету белеющих берез.
С отрадой, многим незнакомой,
Я вижу полное гумно,
Избу, покрытую соломой,
С резными ставнями окно;
И в праздник, вечером росистым,
Смотреть до полночи готов
На пляску с топаньем и свистом
Под говор пьяных мужичков.

В стихотворении «Когда волнуется желтеющая нива...» (1837) Лермонтов пишет о том, что при виде природы, чуждой людским страстям,

Тогда смиряется души моей тревога,
Тогда расходятся морщины на челе,
И счастье я могу постигнуть на земле,
И в небесах я вижу Бога!..

Для темы поэта и поэзии характерны две грани:

а) Продолжение традиций гражданской декабристской поэзии (Рылеев, Пушкин).

В стихотворении «Поэт» (1838) акцент перенесен на анализ внутреннего сознания поэта. Стихотворение состоит из двух частей, в первой дано описание кинжала. Поэт в этом стихотворении как бы раздвоился: в нем живет и вчерашнее сознание высокой поэтической миссии пророка, и сегодняшнее сознание тщетности поэтических усилий. Поэт сохраняет верность прежним идеалам и одновременно переживает гибель идеалов, которые постоянно осмеиваются толпой.

Твой стих, как божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.
Но скучен нам простой и гордый твой язык,
Нас тешат блестки и обманы;
Как ветхая краса, наш ветхий мир привык
Морщины прятать под румяны...
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк!
Иль никогда, на голос мщенья,
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?..

Презрение к пророческому дару нуждается во мщении со стороны пророка, месть направлена и против века, и против скепсиса и сомнений самого поэта.

б) Осмысление судьбы поэта в современном обществе.

Стихотворение «Смерть поэта». Стихотворение открывается эпиграфом («Отмщенье, государь, отмщенье!»). Это отклик на гибель Пушкина. Пушкин мыслится Лермонтовым как поэт-романтик. Смысл этого — высказать мысль о трагической судьбе поэта в современном обществе. Лермонтов гневно обличает вельмож, окружавших царский трон, бросает вызов знати:

Вы, жадною толпой стоящие у трона,
Свободы, Гения и Славы палачи!
Таитесь вы под сению закона,
Пред вами суд и правда — все молчи!

В лирическом отступлении поэт высказывает сожаление о судьбе Пушкина, размышляет о месте Пушкина-поэта в свете «завистливом и душном»:

Зачем он руку дал клеветникам ничтожным,
Зачем поверил он словам и ласкам ложным,
Он, с юных лет постигнувший людей?

С горечью Лермонтов пишет о последних мгновениях жизни Пушкина. Пушкин «умер с напрасной жаждой мщенья», но тем не менее «есть грозный судия: он ждет; он недоступен звону злата, и мысли, и дела он знает наперед». Последние шестнадцать строк стихотворения имеют социально-политическое звучание. Голос поэта обличает пороки света, заканчивается стихотворение мнением Лермонтова о значении Пушкина — он один стоил тысяч.

И вы не смоете всей вашей черной кровью
Поэта праведную кровь!

Та же тема отражена в стихотворении «1 января 1840 г.». Поэт погружается в стихию маскарада, шум толпы:

При диком шепоте затверженных речей,
Мелькают образы бездушные людей,
Приличьем стянутые маски.

Но внутренний мир поэта сохраняет самоценность. Его идеал внешне невыразительный и бедный — запустенье, покой и тишина («Зеленой сетью трав подернут спящий пруд»), но внутренне очень емкий — лазурный огонь глаз, розовая улыбка, сияние молодого дня.

Стихотворение «Пророк» (1841) продолжает тему великого предназначения поэта и, как следствие, конфликт с окружающим его миром.

Смотрите: вот пример для вас!
Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и бледен!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!

(сравни с «Пророком» Пушкина:

Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей!»)

В стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой» (1832) поэт размышляет о своем месте среди людей и предсказывает свой творческий и жизненный путь:

Нет, я не Байрон, я другой,
Еще неведомый избранник,
Как он, гонимый миром странник,
Но только с русскою душой.
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит,
В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.
Кто может, океан угрюмый,
Твои изведать тайны? Кто
Толпе мои расскажет думы?
Я — или бог — или никто!

<<< К началу